Что украинцы до недавнего времени знали о войне? С одной стороны – достаточно много. Из учебников истории, репортажей из «горячих точек», очерков военкоров и из рассказов ветеранов при желании можно было составить представление о том, что творится «там, где стреляют». С другой стороны – этой информации очень мало, чтобы именно понять и прочувствовать суть войны. Все это происходило где-то далеко, не с нами, не в нашей стране, наши знания являются только лишь теорией. Вернее, «являлись» когда-то.
«Мобилизация», «ротация», «бронежилеты», «каски», «ПЗРК», «раненые», «жертвы» - сейчас эти слова можно услышать и от бабушек на лавочках, и от девушек в розовых платьицах, и от солидных мужчин в дорогих костюмах. Каждая новость о событиях на Донбассе моментально разлетается по новостным лентам и социальным сетям. Правда, за сводками о боях, захваченных и освобожденных городах как-то теряется информация о другой стороне любого конфликта — о человеческой стороне.
Горе, слезы, разрушенные дома и жизни, груз «200», груз «300»... Казалось бы, чего уж тут странного, в такое-то время. И, наверное, потому это все воспринимается как данность, даже когда переходит из чисто теоретической плоскости в реальную.
Закономерно, что любой вооруженный конфликт – это беда для любой страны. Но вопрос в том, насколько глубоко он отражается на жителях этой самой страны. Насколько мал шаг от первого выстрела до гуманитарной катастрофы и не прошла ли его Украина?
Когда наступает гуманитарная катастрофа?
Международные волонтерские организации любят совершенствовать свою терминологию, используя определение «гуманитарный кризис» вместо «гуманитарная катастрофа». Впрочем, суть понятия от этого не меняется. Итак, например, канадская организация Humanitarian Coalition, члены которой работают волонтерами во многих странах мира, приводит исчерпывающее и достаточно детальное определение. Они считают, что гуманитарный кризис - это событие или ряд событий, которые представляют критическую угрозу для здоровья, безопасности или благосостояния общины или другой большой группы людей, как правило, на большой территории. Вооруженные конфликты, эпидемии, голод, стихийные бедствия и другие масштабные чрезвычайные ситуации - все способно привести к гуманитарному кризису либо же включать его. Проще говоря, гуманитарные кризисы чаще всего случаются вследствие стихийных бедствий, техногенных катастроф, в том числе конфликтов, а также сложных чрезвычайных ситуаций.
Если говорить еще проще, то волонтеры считают, что гуманитарный кризис – это когда по какой-то из вышеперечисленных причин люди оказываются отрезанными от воды и еды, теряют жилье, не могут получать нормальную медицинскую помощь и чувствовать себя в безопасности.
Так есть ли признаки гуманитарного кризиса на Донбассе? Только по официальным данным городских и областных администраций, в городах и селах Луганщины и Донетчины есть постоянные проблемы с поставками электричества, газа и воды. В том числе регулярно «отрубают» свет в многотысячных Донецке и Луганске. Логично, что без электропитания очень плохо работает мобильная связь, ограничен доступ к Интернету. Также неоднократно сообщалось о проблемах с доставкой продовольствия в отдельные города. С медицинской помощью ситуация тоже напряженная: некоторые больницы разрушены, не хватает лекарств и врачей. Что касается безопасности, то могут ли люди чувствовать себя свободно, когда под постоянными обстрелами гибнут случайные прохожие?
Более того, власти Луганска уже открытым текстом заявляют о гуманитарной катастрофе. «На территории города сохраняется критическая ситуация. Луганск обесточен, находится фактически в состоянии гуманитарной катастрофы. С воскресенья часть жителей областного центра живут без света, воды, также отсутствует стационарная и мобильная связь, Интернет. При этом большая часть горожан находится без света уже на протяжении недели. Сегодня 250 тысяч мирных луганчан, а в большинстве это пенсионеры и семьи с детьми, у которых нет средств для того, чтобы выехать из города и которым некуда ехать, стали заложниками ситуации: люди вынуждены жить в условиях вооруженного противостояния, при этом отсутствуют коммуникации, с прилавков еще работающих магазинов и супермаркетов ежедневно исчезают оставшиеся запасы продуктов питания. В городе особенно остро стоит проблема нехватки медикаментов – люди не могут приобрести необходимые лекарственные препараты, работает только несколько аптек», - сказано в сообщении, которое опубликовали на сайте Луганского городского совета во вторник, 5 августа.
Выходит, если сопоставлять ситуацию с критериями Humanitarian Coalition, то на Донбассе таки присутствует гуманитарный кризис.
Но не все так просто. Ведь признавать это никто не спешит.
Осторожные эксперты
Авторитетные международные организации очень осторожно дают оценки гуманитарной ситуации на украинском Донбассе. ООН, ОБСЕ, Красный Крест – их эксперты объективно отмечают отдельные проблемы мирных жителей, вынужденно оказавшихся в зоне АТО. Но не более того.
Например, глава мониторинговой миссии ООН по правам человека в Украине Армен Арутунян, презентуя очередной доклад, призвал украинское правительство прилагать все усилия для недопущения нарушения прав человека в Луганской и Донецкой областях. «Этот доклад имеет цель привлечь внимание к тому, что нужно делать больше для защиты людей, и призвать тех, кто совершает эти преступления, к ответственности», - сообщил в своем выступлении Армен Арутунян. «Ситуация на востоке очень нестабильна и небезопасна», - подчеркнул он.
В то же время эксперты ООН отмечают большие потери имущества людей, разрушение инфраструктуры, подтверждают растущее количество внутренних переселенцев. Авторы документа обращают внимание, что нынешняя экономическая рецессия и возрастающие расходы на АТО существенно влияют на всю Украину. Особое внимание члены мониторинговой миссии ООН уделили разрушенным городам, поврежденным железнодорожным путям, дорогам и другой жизненно важной инфраструктуре. Они задокументировали факты, когда пожилые люди, инвалиды, женщины были отрезаны от источников питьевой воды. Подтверждает доклад и то, что медики часто физически не могут работать в таких условиях. Впрочем, факты фактами, но вот от конкретных оценок в ООН все еще воздерживаются. В украинском же представительстве организации заявили, что руководствуются лишь официальными заявлениями генерального секретаря, а комментировать подлобные вопросы не уполномочены.
ОБСЕ, чьи представители постоянно пребывают на территории Украины, придерживается примерно такой же позиции. «ОБСЕ постоянно мониторит гуманитарную ситуацию на востоке Украины, поскольку она все время ухудшается. Мы уже сообщали о случаях отключения газа, электричества и воды в Восточной Украине. Мы наблюдали за эвакуацией из Луганска, наши команды посещают лагеря переселенцев. Мы не можем давать конкретную оценку ситуации, мы только мониторим и отчитываемся о тех или иных фактах, зафиксированных нашими наблюдателями, как того требует наш мандат», - прокомментировали ситуацию в пресс-службе мониторинговой миссии ОБСЕ, посоветовав по таким вопросам обращаться в представительство ООН.
Аналогичной позиции придерживается и Красный Крест. В украинском офисе организации вопрос о гуманитарной обстановке на Донбассе комментировать отказались, ссылаясь на его «политический подтекст».
К слову, еще одна тема, которую то ли забывают предавать огласке, то ли просто тактично обходят стороной, касается экологической обстановки в Донецкой и Луганской областях.
«Когда мы говорим о целом комплексе последствий военных действий, то в первую очередь нужно выделить экологические последствия. Это нарушения экосистем и природоохранных территорий, разрушение промышленных экологически небезопасных предприятий, ухудшение санитарно-гигиенических источников питьевой воды, загрязнение атмосферного воздуха, нарушение биологической среды. И это только незначительная часть экологических последствий», - считает глава Национального экологического совета Украины Татьяна Тимочко.
По ее информации, на территории Донецкой и Луганской областей находится 30 машиностроительных предприятий, 10 предприятий химической промышленности, 15 металлургических комбинатов. В общей сложности на Донбассе расположено 21 предприятие повышенной экологической опасности. И авария на любом из них может отразиться не только на оставшихся в своих домах местных жителях, но и на всей стране.
«Это очень серьезные предприятия. В свое время там были риски для окружающей среды и здоровья людей. Сейчас, когда идут военные действия, эта угроза возрастает в десятки раз», - подчеркнула Татьяна Тимочко.
Более того, специалисты обеспокоены тем, что донбасские шахты на сегодня оказались фактически брошенными на произвол судьбы, что чревато непредсказуемыми последствиями.
«На сегодня Донбасс является уникальным регионом, находящимся в условиях боевых действий. Здесь находится до четырех тысяч потенциально опасных объектов, а также другие объекты, находящиеся в состоянии дестабилизации. Все это может практически безвозвратно нарушить условия жизнедеятельности в регионе. Главный фактор, существенно усиливающий все экологическое влияние военных действий, – это неконтролируемое затопление шахт. За 200 лет индустриальной истории Донбасса здесь было пройдено более 1100 стволов до 600 горнодобывающих предприятий. Здесь имеется крупнейшая гидротехническая система с нарушенным состоянием породного массива и сотнями тысяч километров горных выработок, находящихся в гидравлическом контакте», - объясняет доктор технических наук, главный научный сотрудник Института телекоммуникаций и глобального информационного пространства НАН Украины Евгений Яковлев.
Эксперт также подчеркнул, что в случае форс-мажора эта вода может залить 40-60% горнодобывающих территорий региона.
Но снова-таки — общие оценки ситуации спикеры, по всей видимости, предпочитают держать при себе.
И совсем немного политики
Равно как и в экспертной среде, в украинском политикуме также нет единого мнения по поводу гуманитарной ситуации на Донбассе. Кто-то считает это катастрофой, а кто-то – неизбежным следствием вооруженного конфликта.
«Абсолютная гуманитарная катастрофа (на Донбассе. – Ред.). И основная ее составляющая – это то, что гибнут мирные жители, дети. Люди лишены каких-либо условий для жизни. Без воды, без газа, без света, они вынуждены прятаться и жить в подвалах», - считает народный депутат Анна Герман.
«Нужно четко понимать, что на части территории двух областей сейчас продолжаются боевые действия, происходит внешняя агрессия, которая была спровоцирована не Украиной, и, безусловно, в зоне боевых действия первое, кто страдает, – это мирное население. Поэтому, в том числе и от мирного населения зависит, насколько мирно закончится эта война», – полагает нардеп Павел Розенко, отмечая, что «это не гуманитарная катастрофа, это война, мы четко должны это понимать».
«Сейчас крайне критическая ситуация сложилась – гуманитарная катастрофа. Например, взять отсутствие воды, когда ее подают только в течение трех часов, и то не во всех городах и не во всех районах. На протяжении последних двух недель жители Донецка проводят ночи в подвалах. Люди собираются там с маленькими детьми, беря с собой только необходимое. Сейчас большая помощь идет через Красный Крест, через общественные организации, но есть законодательная база, не позволяющая гуманитарные грузы ввозить на территорию Украины. В этом тоже есть загвоздка. Больше говорят о новых выборах, о политике, но никто не говорит, что идет война», - прокомментировала народный депутат Татьяна Бахтеева.
«Там (В Луганской и Донецкой областях. - Ред.) достаточно сложная обстановка. Даже если судить по нашим учреждениям. Мы ежедневно мониторим ситуацию, ежедневно решаем вопросы вывоза людей, которые там есть. Но некоторые просто не выезжают. Либо же коллективу не дают вывезти людей сепаратисты и террористы. Но мы мониторим, чтобы эти люди были обеспечены питанием, знаем, на сколько дней оно у них есть. Нет такого, что кто-то остался голодным. Мы обеспечиваем их водой и всеми необходимыми медицинскими и гигиеническими пакетами. Что касается каких-то катастрофических ситуаций, то на сегодняшний день о них мне пока неизвестно. Думаю, что службы, работающие через Государственную службу чрезвычайных ситуаций, вопросы решают в оперативном режиме», - считает министр социальной политики Украины Людмила Денисова.
Итак, «де-факто» гуманитарная ситуация на Донбассе как никогда близка к кризисной. Это если использовать дипломатические формулировки. Но «де-юре» называть ее таковой очень не хотят. Ведь, дав явлению название, придется автоматически признавать его существование, не так ли?
Правда, может быть слишком поздно, когда беду, пришедшую в Украину, все-таки осмелятся признать катастрофой.
Спасибі за Вашу активність, Ваше питання буде розглянуто модераторами найближчим часом
